В 1912 году Великобритания построила ледокольный пароход «Брюс». Спустя три года, в течение которых «Брюс» работал на линии Ньюфаундленд ─ Новая Шотландия, пароход был куплен Российской империей и переименован в честь былинного богатыря ─ «Соловей Будимирович».
09 марта 1920 года в Архангельске приняли тревожную радиограмму. С судна «Соловей Будимирович», дрейфовавшего в Карском море, пришел призыв о помощи: «При величайшем напряжении, проживём с продуктами до июля, топливом ─ до июня. Опасаемся повторения дрейфа Брусилова… Настоятельно просим обратиться к Англии и Норвегии во имя человеколюбия снарядить спасательную экспедицию. За 85 человек команды и пассажиров капитаны Рекстин и Ануфриев».
Этой трагедии, разыгравшейся в Северном Ледовитом океане, предшествовали события, связанные с интервенцией и Гражданской войной на Европейском Севере России.
Итак, шёл январь 1920 года. Белогвардейское правительство Архангельска доживало последние дни. В войсках начали наблюдаться панические настроения, которые только усиливались с момента наступления реального голода. Возглавлявший белогвардейское правительство генерал Миллер, чтобы поднять боевой дух своей армии и улучшить продовольственное обеспечение Архангельска, отправил экспедицию на ледокольном пароходе «Соловей Будимирович». Тогда, кстати, было принято называть суда именами былинных персонажей, самый известный пример ─ ледокольный пароход «Садко».
К этому времени местными производителями в районе реки Индиги были сделаны запасы мяса и рыбы, предназначенные для питания местного населения. Вот на этот-то запас архангельские белогвардейцы и нацелились. Голод и близость большевиков подстегивали, так что экспедиция готовилась в пожарном порядке. В результате выбранное судно оказалось неподготовленным для долгих арктических путешествий, а запас топлива и продовольствия ─ крайне недостаточным.
Заперт во льдах
В конце января 1920 года произошло непоправимое. «Соловей Будимирович» оказался затёртым во льдах. Начался дрейф сначала в Баренцевом, а потом и в Карском морях. Уже в феврале экспедиция была буквально брошена на произвол судьбы. Отправивший её генерал Миллер, убегая из Архангельска, уволок за границу весь находившийся ледокольный флот. В первую очередь, ледоколы «Святогор» и «Святой Александр Невский».
Напомним, что ледоколы эти уже в 1922–1923 годах были выкуплены обратно и переименованы. «Святой Александр Невский» стал «Лениным», а «Святогор» ─ «Красиным», в честь руководителя советского торгпредства в Великобритании. Леонид Борисович много сделал для выкупа и возвращения ледоколов на родину.
Но это будет позже. А пока для вызволения команды «Соловья Будимировича» из ледового плена срочно потребовалось предпринять какие-то чрезвычайные меры. Уже на второй день после восстановления в Архангельске советской власти известный капитан Михаил Николаев, как представитель архангельского революционного комитета, отправляет на остров Вайгач радиограмму с предписанием немедленно организовать экспедицию на оленях. Кроме этого, из Обдорска (современного Салехарда) для оказания помощи терпящим бедствия были отправлены ещё два санных отряда на оленях. К сожалению, из-за сложной ледовой обстановки, все эти отряды цели не достигли.
С участием М.В. Николаева была предпринята еще одна попытка оказать помощь «Соловью Будимировичу» ─ телеграмма на английском языке, отправленная главе лондонской конторы Центросоюза Бирнгейму. Телеграмма имела следующее содержание: «В Индигу был послан «Соловей Будимирович» за мясом. Неблагоприятные условия плавания не позволили выполнить задание, и ледокол постепенно отнесён в Карское море. Вследствие переворота бежавшие власти отменили рейс «Канады» (ледореза) для спасения «Соловья», находящегося 21 февраля 70 градусов 45 минут северной широты, 61 градус 5 минут восточной долготы от Гринвича… Примите экстренные меры к посылке «Александра Невского» или «Святогора», дайте груз угля на 2000 тонн и продовольствие на 80 человек на год. Уполномоченный исполкома даёт гарантию возмещения».
В этой связи представляет значительный интерес рапорт от 10 марта 1920 года, отправленный М.В. Николаевым на адрес командующего военной флотилии (правда, не указано, какой флотилии): «Считаю обязательным для себя долгом ещё раз подтвердить, что люди, находящиеся сейчас на «Соловье Будимировиче» обречены на неизбежную гибель. Если, конечно, к ним в самое ближайшее время не будет послан ледокол».
На снимке: прибытие ледокольного парохода "Соловей Будимирович" в Архангельск 02 июля 1920 года. Фото Альвиана Поплавского.
Позже, когда оба ледокольных гиганта вернутся на родину, Михаил Васильевич станет первым советским капитаном ледокола «Святой Александр Невский» (он же «Ленин»). Ну а пока до этого было ещё далеко. Губернская газета сообщила 23 марта 1920 года об угрожающем положении на ледокольном судне: «Угля совершенно нет, котлы потушены. Отопление производится деревом от бочек и палубы. Провизия кончается». Происходило это бедствие на 72′′39 северной широты и 62′09 восточной долготы.
Понимая, что без ледоколов всё-таки не обойтись, советскому правительству пришлось предпринимать срочные меры. В итоге за фрахт своих же ледоколов пришлось выложить два миллиона норвежских крон. Капитаном «Святогора» в этом спасательном рейсе стал знаменитый полярник Отто Свердруп.
Поддержку в необходимости этого рейса высказал не только живший тогда в эмиграции писатель Алексей Максимович Горький, но и знаменитый норвежский полярник Фритьоф Нансен. И вообще, свою роль сыграла настоящая рекламная кампания, развернутая по следам телеграммы советского правительства в адрес норвежских и других европейских изданий с просьбой «проявить человеколюбие».
Итак, 14 июня 1920 года «Святогор» проходит Карские ворота. В этот же день в Архангельске начинают готовить экспедицию на сохранившемся в городе ледорезе «Канада». Пока суть да дело, ледорез переименовывают в «III Интернационала».
15 июня ледорез выходит в море и следует за «Святогором». Команда ледореза была собрана полностью из добровольцев. Возглавил экспедицию капитан Н.К. Мукалов, штурманом стал активный участник Северо-Двинской флотилии П.П. Антонов. Довольно быстро «III Интернационал» в районе Карских ворот смог настичь несколько неповоротливого «Святогора». Свою роль сыграло и то, что Отто Свердруп к такой махине, как ледокол, просто не привык. Повлияла и неизвестность русских арктических мест.
Как оказалось, Отто Свердруп беспокоился не зря. Направляясь уже в обратный путь, ледокол налетел-таки на мель, сняться с которой ему помог не только «III Интернационал», но и найденный и спасённый «Соловей Будимирович».
Встреча с «III Интернационалом»
Перед рассказом об обратном пути расскажу о встрече «III Интернационала» и «Святогора». Она произошла где-то в районе Карских ворот, небольшого пролива между островом Вайгач и архипелагом Новая Земля.
На встрече представитель архангельских моряков произнес прочувствованную речь о тяжёлом житье мирового пролетариата за рубежом. Норвежские моряки на это ответили дружным «ура» и «долой министров-капиталистов». После этого спасатели вместе пробирались к дрейфующему судну. Наконец цель экспедиции была достигнута, экипаж и пассажиров «Соловья Будимировича» спасли, а на гафеле терпящего бедствие судна моряки торжественно подняли красный флаг молодой советской республики.
Спасение попавшего в беду ледокольного парохода явилось актом не только российской, но и европейской гуманности. Участие норвежских моряков в спасательной операции послужило к дальнейшему укреплению давних исторических связей между соседними народами. Кроме всего прочего, результаты совместной полярной операции были сочувственно встречены в европейской и даже мировой печати.
Тысячемильный поход «Соловья Будимировича», а также походы спасательных судов сыграли значительную роль в исследовании Карского моря. Во время дрейфа и продвижения ледоколов удалось собрать серьёзный исследовательский материал, в частности, данные по метеорологии, распределению температур на поверхности открытого моря и на глубине. Изучение дрейфа «Соловья Будимировича» помогло также выявить основные течения в юго-западной части Карского моря.
Спасенный становится спасателем
В Баренцевом море ледокольные пароходы друг с другом расстались. Еще не выкупленный «Святогор» отправился в Норвегию, а «III Интернационал» вместе со спасённым «Соловьём Будимировичем» ─ в Архангельск. Утром 2 июля 1920 года главные ледокольные герои на траверзе Мудьюгского маяка были встречены почётным эскортом, состоявшим из трёх минных заградителей. В 12 часов 50 минут, под грохот духового оркестра, «главные виновники торжества» подошли к Соборной пристани Архангельска.
«Соловей» выглядел тогда, по словам прессы, «крайне печально. Отсутствовали шлюпки, деревянное ограждение ходового мостика и часть палубного настила борта; судно покрывала густая ржавчина…».
Встречать спасенных моряков на Соборную пристань пришло не менее тысячи северян. И моряки сразу же признали новую власть, вызволившую их из ледового плена. На общем собрании команда спасённого «Соловья Будимировича» единодушно заявила, что «мы всеми мерами будем содействовать строительству советской власти, будем налаживать разрушенный врагами трудового народа водный транспорт. И никакая сила не заставит свернуть нас с намеченного пути».
Как же сложилась судьба ледокольного парохода «Соловей Будимирович»? Уже через месяц после прибытия судно получило имя «Малыгин», в честь одного из первых исследователей Севера Степана Малыгина.
Уже в своём первом плавании с новым именем ледокольный пароход стал использоваться в научных целях. В 1921 году на борту судна разместился «плавучий университет». Полное его название ─ «Плавучий морской научный институт» («Плавморнин»).
Первая научная экспедиция длилась 47 дней, с 11 августа по 27 сентября 1921 года. Занималась она обследованием Баренцева и Карского морей. В процессе исследования судно прошло не менее трёх тысяч морских миль. В состав экспедиции вошли 32 научных сотрудника различных специальностей, было проведено не менее 60 комплексных океанографических исследований. Экспедицию возглавил Иван Илларионович Месяцев ─ основатель советской океанологии.
Неожиданно научно-исследовательской экспедиции пришлось стать спасательной. Помощь потребовалась судну «Обь» ─ участнику отправившейся в Сибирь за зерном «карской экспедиции» 1921 года. В Карском море «Малыгин» спас 78 человек команды судна «Обь» и около 23 тысяч пудов драгоценного сибирского хлеба.
Героический путь «Малыгина»
Следующая известная операция ледокольного парохода также была спасательной. В 1928 году «Малыгин» принял участие в спасении команды дирижабля «Италия», экспедиции Умберто Нобиле, потерпевшей крушение при возвращении с Северного полюса. За спасение в высоких широтах воздухоплавателей экипаж ледокольного парохода «Малыгин» был удостоен Ордена Трудового Красного Знамени.
В конце декабря 1932 года ─ начале января 1933 года спасать вновь пришлось самого «Малыгина». Случилось это на Шпицбергене, куда ледокольный пароход прибыл, будучи зафрахтованным трестом «Арктикуголь». Он отправился туда для снабжения работавших на архипелаге шахтёров. Возле одного из островов архипелага «Малыгин» сел на мель, да так неудачно, что повредил о камни дно.
Для спасения судна и его команды на Шпицберген из Мурманска отправилась представительная «корабельная делегация», возглавил которую ледокол «Ленин». Также спасать «Малыгина» пошли знаменитый ледокольный пароход «Георгий Седов» и спасательный буксир «Руслан». После ремонта пробоины «Малыгин» вместе с другими судами вернулся в Мурманск. К несчастью, при возвращении налетел на камни и затонул буксир «Руслан». Из всей команды выжило лишь три человека.
Так вышло, что в 1937-1938 годах «Малыгин» вновь дрейфовал в суровых льдах Арктики. На этот раз не один, а с ледокольными пароходами «Садко» и «Георгий Седов». Вывел знаменитые ледоколы из арктического плена не менее известный ледокол «Ермак».
Отдавая должное научно-исследовательской работе парохода, вспомним то, что в 1932 году экспедицией на «Малыгине» была основана самая северная в мире полярная станция на острове Рудольфа. Следующее достижение ледокольного парохода датировано 1935-м годом, когда научно-исследовательской экспедиции на «Малыгине» удалось открыть целый полярный архипелаг, состоявший из семи островов.
К сожалению, одна из таких экспедиций завершилась для «Малыгина» фатально. Было это в октябре 1940 года в Восточной Арктике, в районе Камчатки. Неподалеку от Усть-Камчатска ледокольный пароход попал в сильный шторм. Известно, что пока радист телеграфировал о помощи, безжалостная стихия сокрушала палубные надстройки и срывала кормовой люк. Далее вода начала поступать в котельную.
Нельзя сказать, что пароходу не помогали. Сразу после получения сигнала «SOS» в район бедствия выдвинулись пограничные сторожевые корабли «Воровский» и «Дзержинский». К сожалению, никаких следов парохода на месте предполагаемого крушения обнаружить не удалось. Не удалось пароход найти и с воздуха. Даже несмотря на то, что для его поисков была откомандирована лучшая пограничная авиаэскадрилья и искали пропавшее судно больше месяца.
К сожалению, следы «Малыгина» не найдены до сих пор. Вместе с судном стихия поглотила 98 человек команды и научного персонала.
...Ледокол «Малыгин» дважды изображался на советских марках, в 1931-м и в 1981 годах. Это было большой честью и признанием исключительных заслуг. Несомненно, весь его героический флотский путь ─ тому подтверждение.
Константин ТАРАКАНОВ. Фото из собрания Северного морского музея и из открытых источников.