Сергей Прокопьевич Журавлёв родился 08 (20) октября 1892 года в деревне Рогачевской Смотроковскогй волости Шенкурского уезда Архангельской губернии.
На снимке: С.П. Журавлев.
«У отца, ─ напишет Журавлёв в своей автобиографии, ─ нас было шестеро. Отец, основную часть жизни трудился на побочных заработках. В итоге он закончил свою жизнь, будучи промышленником на Новой Земле».
Он влился в армию охотников, потянувшихся на этот холодный архипелаг в поисках лучшей доли. К концу XIX века царское правительство стало понимать, что если ничего не предпринимать, архипелаг Новая Земля может «уплыть» из сферы влияния России. Поэтому в 1877 году на Малых Кармакулах, одном из островов этого полярного архипелага, была оборудована спасательная станция.
В 1894 году стимул для дальнейшего развития архипелага дал посетивший Новую Землю архангельский губернатор Александр Энгельгардт. При его содействии появилось становище «Белушья Губа». Колонисты, поселившиеся здесь, снабжались государством всем необходимым. Взамен они были обязаны сдавать губернскому чиновнику, приезжавшему на архипелаг на пароходе, всё то, что сумели добыть: пушнину, рыбу и морского зверя.
Первое появление на Новой Земле
В 1906 году в 13-летнем возрасте Сергей впервые появился на Новой Земле вместе с отцом. Для него это была первая специальная промысловая зимовка.
Самое главное, что от парня требовалось, ─ быть поварёнком. Мальчик готовил для артели нехитрый обед, собирал по берегу плавник, помогал разделывать шкуры морского зверя, собирал кайровые яйца. Готовил еду не только для людей, но и для собак. Для них предназначался «деликатес» в виде птичьих тушек.
Так прошло четыре года. Лето парень проводил на Новой Земле, возвращаясь на зиму домой.
В 1910 году Сергей становится самостоятельным промышленником на заливе Пуховом, что на западном берегу южного острова архипелага. За два последующих года парень узнал, как и в каких местах лучше всего ставить капканы на песцов, как выманивать из воды любопытную нерпу. Промышленник Журавлёв даже научился бить тюленей на льду и выгонять голодную белуху на мелководье.
В 1912 году возмужавший специалист полярных промыслов вернулся на родину, в первую очередь для того, чтобы жениться. Избранницей промысловика стала односельчанка Мария Васильевна Долгобородова. И практически как жена декабриста, Мария через год с супругом также отправилась на Новую Землю.
На архипелаге новая семья поселилась в промысловой избушке Прокопия Журавлева, отца Сергея. В избушке пришлось жить в невероятной тесноте. Так еще и у новой семьи прямо на промыслах в Новой Земле родился ребёнок.
Семейная жизнь новоземельского батрака
Хозяин, и старший представитель Журавлёвых молодую семью из промысловой избушки просто выгнал. Не сошлись характером, бывает!
К этому времени над страной уже начал разгораться пожар Первой мировой войны. И возвратись парень на родину, он был бы непременно отправлен на фронт. Чтобы этого не произошло, промысловик, окончательно рассорившийся с отцом, даже пошёл в услужение
Причём на довольно льготных условиях. Благодаря, совместно распитой бутылке водки, Сергей стал компаньоном у ненца-промысловика Прокопия Ледкова. Благодаря этому молодой Журавлёв вместе с женой и родившейся дочкой получил на Новой Земле угол для проживания. Молодой семье ненец Ледков отвёл территорию у себя дома ─ за печкой и на полатях.
В конце 1918 года семья возвращается на родину. У Сергея появляются все шансы быть мобилизованным в войска интервентов. Приступ ревматизма спас от мобилизации, но ненадолго. После выздоровления парню всё-таки пришлось идти воевать.
В войсках будущего маршала Блюхера Журавлёв, пройдя 96-часовое военное обучение, отправился бороться против колчаковских банд. Бог, к счастью, парня миловал. За всё время той военной операции Журавлёв не получил ни единой царапины, но заразился тифом.
На снимке: С.П. Журавлёв.
С наступлением мира Журавлёв вновь отправился на Новую Землю. С 1920 по 1924 год Сергей Прокопьевич трудился лоцманом парусного судна, совершавшего регулярные рейсы на этот далёкий архипелаг. И ходил он туда, конечно же, вместе с женой и своими детьми. Но время шло, детей надо было определять в школу. В первую очередь, это касалось старшей дочери Валентины, к 1924 году ей уже исполнилось девять лет. Да и другие дети, Володя и Ольга, также нуждались в образовании.
Тресковая путина
Следующие три года Журавлёв пропадает на Мурмане, занимаясь тресковым промыслом. Лов этой хищной рыбы требовал от добытчика не только смелости, но и ловкости. Он проводился специальными ярусами, длина которых доходила до десяти километров. Основная деталь рыболовного яруса состояла из специальных «стоянок» длиной по сто ─ сто двадцать метров. Три «стоянки» образуют «тюк». Во всём же «ярусе» доходило до 30─35 таких «тюков».
Кроме всего прочего, вдоль «стоянок» прикреплялись «офростяги» ─ тонкие бечёвки метровой длины с крючками, на которые насаживалась наживка ─ небольшая рыбка, чаще всего мойва. Обычно на большом ярусе начинкой требовалось обеспечить до 10─12 тысяч крючков.
Журавлев предположил, что поморы сто лет назад отправлялись на рыболовный промысел преимущественно на шняках ─ небольших судёнышках, достигавших в длину не более семи саженей. Состав рыболовной артели при этом составлял не более четырёх человек.
Глава артели, «кормщик», отвечал за удачный лов и за то, чтобы поморская лодка не сбилась с курса. «Весельщик», по большому счёту, был главной действующей силой лодки, отвечая, судя по названию профессии, за вёсла. «Тяглец» занимался рыболовным снаряжением, сбрасывал снасть в море, а потом её собирал. Самая тяжёлая работа зачастую отводилась корабельному «подмастерью». Им был мальчик ─ «зуёк», отправлявшийся на промысел в качестве ученика. На нем лежала задача по обеспечению крючков подходящей наживкой. Тысячная армия крючков при постоянной качке делала задачу по обеспечению крючков постоянной начинкой весьма нелёгким делом.
Журавлёв становится каюром
В 1927 году Сергей Прокопьевич вновь отправляется на Новую Землю и вступает в артель, созданную в Малых Кармакулах. Правда, надолго коллективистского духа у полярника не хватило.
Уже в 1929 году он полярник из артели выходит, причём демонстративно. Своё стремление к единоличности Журавлёв выразил в полной смене видов деятельности. Он теперь стал не просто полярником, а полярником-каюром. Каюр ─ это погонщик оленей, а в случае с Сергеем Прокопьевичем каюр стал погонщиком собачьих упряжек.
С новым видом деятельности Журавлёв познакомился зимой 1929 ─ 1930 гг. Северянин получил приглашение участвовать в первом пробеге Осоавиахима на собачьих упряжках. Маршрут пробега проходил от Архангельска до Москвы. Сергей Прокопьевич со смехом вспоминал встречу с одной бабулькой, ставшей в одной из северных деревень свидетелем пробега:
─ Ой, бабоньки, ─ распереживалась женщина, ─ эти большевики всех лошадей порешили, теперь на собачках ездят.
Пришлось её маленько приструнить, рассказывал Сергей Прокопьевич: «Цыц старая! Учти, в следующем году я сюда на котах приеду».
В процессе пробега Журавлёв завязывает знакомство с Георгием Алексеевичем Ушаковым, учёным секретарём Якутской комиссии Академии наук, видным исследователем Арктики. Ученый незадолго перед этим провёл три года на зимовке на острове Врангеля. На момент встречи с Журавлёвым Георгий Алексеевич задумался о проведении следующей, также многолетней экспедиции. Речь идет о Северной Земле ─ последнем открытом (в 1913 году) полярном архипелаге. Архипелаг нуждался в названии и изучении. Сюда-то и направил свое внимание Г. А. Ушаков.
Единственным транспортным средством будущей экспедиции, по мнению её инициатора, должны были стать собачьи упряжки. Собак должно быть не менее пятидесяти. Журавлёв в качестве каюра в эту экспедицию попал далеко не сразу, а после довольно серьёзного отбора.
В Архангельске для будущей экспедиции Сергей Прокопьевич самолично, со свойственной ему хозяйственной обстоятельностью, начал изготавливать экспедиционное снаряжение ─ устойчивые нарты новоземельского типа, которые Журавлёв описывает, как «лёгкие «стрельные» лодки, предназначенные специально для переправы через полыньи».
С собаками, привезёнными в специальном вагоне из Дальнего Востока, каюр поладил довольно быстро. Собак прибыло не менее полусотни, каждой Журавлёв самолично придумывал клички. Среди хвостатой живности появились, например, «Старик», «Варнак» и даже «Мазепа».
Журавлев безусловно любил собак. Он даже увековечил свою любовь тем, что безымянный мыс на полуострове Таймыр назвал мысом Псов. Но, несмотря на всю любовь, он относится к собакам весьма сурово. Его главной педагогической манерой было воспитание «под страхом уголовного преследования», даже собачьего. Каюр считал, что если со своими подопечными обращаться мягко, они просто перестанут его слушать.
Героическая зимовка на Северной Земле
Зимовка на архипелаге Северная Земля, начавшись в августе 1930 года, затянулась на два года. Участники экспедиции прибыли на архипелаг на ледоколе «Красин». За два года отважная четверка прошла по архипелагу 1119 километров. Благодаря полярникам на карте мира появились точные очертания этого холодного архипелага. Его острова получили характерные для того времени имена: «Пионер», «Большевик» и тому подобное.
За героическую зимовку на архипелаге Сергей Прокопьевич был награжден орденом Трудового Красного Знамени.
Архангельская областная газета «Правда Севера» в 1941 году рассказала о случае, когда Журавлев во время экспедиции чуть было не погиб. Тогда, находясь в палатке, Сергей Прокопьевич вел наблюдение за погодой и следил за поведением птиц. Однажды в самый пик белых ночей в палатку заглянул незваный гость ─ белый медведь. Хорошо, что у полярника в палатке находилось ружьё ─ иначе ему было несдобровать. К сожалению, при той схватке медведь загрыз двух собак...
Ещё один драматичный случай, связанный с четырёхлапыми помощниками, произошел незадолго до окончания экспедиции. 15 мая 1932 года, судя по дневниковой записи каюра Журавлёва, несколько собак попали в ледяные колодцы. После этого их пришлось нести на руках.
Суровые условия Севера
В марте 1933 года Журавлев принял участие в спасательной экспедиции на ледоколе «Красин». Спасательную операцию пришлось проводить на одном из островов, в северной части архипелага Новая Земля. Дело в том, что на одном из становищ, расположенных в тех краях, стала явственно ощущаться нехватка продовольствия. Проблема усугубилась тем, что оттуда не смогли вовремя вывезти очередную смену вахтовиков и сезонных рабочих. В результате из-за нехватки продовольствия люди начали болеть цингой.
И вот Журавлёв вместе с еще несколькими каюрами прибыл на знаменитом ледоколе на остров бедствия, организовал спасательную операцию. Каюры с ледокола на собачьих упряжках перевозили терпящим бедствие столь нужное продовольствие. Взамен из становищ собачьи упряжки вывозили больных людей. Героическая спасательная операция ярко освещалась тогда в центральных газетах.
Вообще 1933-й стал годом начала массового освоения Арктики. Для этого несколько ранее, в декабре 1932-го, была организована соответствующая структура ─ Главсевморпуть. Эта структура смогла провести ряд научно-исследовательских экспедиций по изучению богатств Севера.
Сергей Петрович возглавил зимовку, организованную в Бухте Марии Прончищевой, на Восточном Таймыре. На этой зимовке требовалось не только изучить природные богатства Севера, но и их освоить.
За два последующих года Журавлёв со своими товарищами добыл четыреста сорок семь моржей, пятьдесят девять белых медведей, сто тридцать песцов, пятьдесят три диких оленя. Кроме того, на своих «14-цилиндровых моторах», как он весело называл собачьи упряжки, полярник сумел провести рекогносцировочную разведку всего Восточного Таймыра. Для этого Журавлёв проехал всё побережье Моря Лаптевых, от мыса Челюскин до селения Нордвик. После чего он также совершил несколько поездок с геологами внутрь полуострова.
Суровые условия региона, который исследовал Сергей Прокопьевич, явно подкосили его здоровье. Частые температуры под минус шестьдесят могут негативно отразиться даже на здоровье богатырей. В итоге в 1937 году 45-летний полярник не на шутку расхворался. Вначале он начал жаловаться на боли в горле, на слабость и отсутствие аппетита. К сентябрю ему стало совсем плохо. По настоянию врачей было решено его вывезти в Архангельск.
Эвакуация больного происходила на пароходе «Диксон». К сожалению, в дороге транспорт оказался затёрт льдами. В итоге до больницы в Архангельске его так и не доставили ─ Сергей Прокопьевич умер в дороге.
Судьба дневников Сергея Журавлёва
История жизни каюра-промышленника, к счастью, не была забыта. В первую очередь благодаря его дневникам, в которых Журавлёв описывал всё, что случилось с ним за время полярных странствий. Дневники он вёл более двадцати лет, начиная с 1915 года и до момента смерти в 1937-м. После кончины полярника его дневниковые записи попали в руки супруги Марии Васильевны. Всего около тридцати тетрадей.
Позднейшей расшифровкой дневника занялся полярник и журналист Никита Болотников. Он определил, что дневник Журавлёва представлял из себя 90 авторских листов, или около 1200 страниц убористого текста.
Расшифровка оказалась затруднена размещением записей в хронологическом порядке и губительным воздействием влаги, отчего они местами оказались слегка размыты. Но всё равно его дневники представляют собой яркое свидетельство той яркой и динамичной эпохи. На данный момент дневники хранятся в отделе личных фондов Центрального государственного архива народного хозяйства.
Константин ТАРАКАНОВ. Фото предоставлено автором из открытых источников.